Юрий Юрукин
После долгой зимней стужи
На углу, где ветер кружит,
Разлеглась большая лужа
Всем законам вопреки.
Растерявшийся прохожий,
На кузнечика похожий,
Хоть и злился, прыгал всё же
По бордюрам напрямки.
У домов многоэтажных
Расшаперившись вальяжно,
На людей взирала важно,
Ну, не лужа - океан.
Словно вредная старуха
Про себя бурчала глухо,
Мол, привыкли там, где сухо,
Вот, теперь я вам задам!
И безжалостно глотала
Всё подряд и что попало:
Шляпки, сумки, самосвалы,
Михалкова - третий том,
Старый зонт, ключи от дома,
Экскаватор, тётю Тому...
Но её спасатель Рома
Всё же вытащил потом.
И ворчала бы, зевая,
Всех огромностью пугая,
Только вдруг из-за сарая,
Где копился всякий хлам,
Руки в брюки, нос картошкой,
В новых синеньких сапожках
Вышел маленький Серёжка -
Преотважный мальчуган.
Ну так вот, Серёжка этот,
Обо всём прослышав где-то,
Сам решил пойти, разведать -
Убедиться, так сказать.
И, как только он увидел
Это чудо в жидком виде,
(Ни в Париже, ни в Мадриде
Ввек такого не сыскать)
Просто замер в изумленье
И доев скорей печенье,
Только выдохнул в волненье
Продолжительное «ой!»
- Это надо же какая
Необъятнейше-большая!
И восторженно взвыая,
И рискуя сам собой,
Он вошёл в неё без страха.
Промочил штаны, рубаху.
Измаравшись, как неряха,
Мерил бездны глубину.
Капитаном став завзятым,
Бороздил по ней фрегатом,
Жару всем задав, пиратам,
Шхуны их пускал ко дну.
Прыгал с камушка на камень
И устраивал цунами,
Что-то пел, махал руками.
Не мальчишка - егоза.
Если б только мама знала,
Что с её Серёжкой стало,
Точно б в обморок упала,
В небо выпучив глаза.
Лужа тоже удивилась.
Может это ей приснилось?
А потом сдалась на милость,
Не всегда же быть ей злой.
И давай шуметь, плескаться
До вечернего прохладца
Вместе с ним, как два паяца
Хохотали день-деньской.
Вместе весело кружились,
Поднимали волны, жилясь.
Так они потом сдружились,
Что водой не разольёшь.
Лишь сварливая соседка
Из обшарпанной беседки
Изредка бросала едко,
- Ох, уж эта молодёжь!
Время шло, прошли капели.
Незаметно дни летели.
Как-то раз в конце апреля
(Было восемь на часах)
Заболела наша лужа.
Отступая неуклюже,
Становилась уже, уже,
Просто чахла на глазах.
А прохожие, мечтая
И напившись дома чая,
Ничего не замечая,
Шли куда-то по делам.
Лишь один Серёжка хмурый
На неё смотрел понуро,
Пичкал горькою микстурой,
Навещая по утрам.
Был он мальчик – смелый очень.
(Как любой мужчина, впрочем)
Иногда и среди ночи,
Прихватив графин большой,
Прибегал один без мамы
Переулком тёмным самым,
Босиком, в одной пижаме
И поил её водой.
Ничего не помогало,
Хоть старался он немало.
Так, болезная, увяла,
Просто не на что смотреть.
Слёзы сдерживая еле
И ворочаясь в постели,
Мальчик сам за ту неделю
Похудел уже на треть.
Но однажды в воскресенье,
В день безоблачно-весенний
Вышел дворник дядя Сеня
Поваляться на траве.
Прогоняя чью-то кошку,
Встретил грустного Серёжку,
Сам растрогался немножко
И решил помочь беде.
Подтянув штаны повыше,
Шевельнул усами рыже
И достал в сарайке с ниши
Предлиннющий чёрный шланг.
Неспеша, движеньем верным
Прикрутил его к цистерне.
Шланг взбрыкнул, забившись нервно,
Словно в прерии мустанг
И давай, играя с ветром,
Словно он слегка с приветом,
Поливать вовсю планету...
Ну не всю, конечно, - двор.
Всем досталось: и газонам,
И акациям зелёным,
Только слышен был задорный
Шум струи во весь напор.
И вода сбегала влажно,
Прихватив пакет бумажный,
Как кораблик бесшабашный
Вечно спорящий с судьбой,
Между трав, цветов душистых,
По камням зелёномшистым,
По асфальту и по листьям
Уносила за собой.
А в конце, искрясь манерно,
Хоть и медленно, но верно
Наполняла лужу мерно
Серебристым ручейком
И она, вздохнув устало,
Хоть и вынесла немало,
Улыбнулась, засияла,
Засверкала светлячком.
То-то рад был наш Серёжка.
Даже дворник, даже кошка
Танцевали под гармошку
И горланили: «Ура!»
И соседи были рады,
Хохотали до упада,
Объедаясь мармеладом,
Веселились до утра.
Шум стоял необычайный.
Люд кипел, как медный чайник,
А один большой начальник
В шляпе, с рыжей бородой,
Не спросив жену Надежду,
Сбросил быстренько одежду,
Пять кругов проплыл в надежде
Олимпийской стать звездой.
То-то вышел праздник знатный.
Ну и я там был, понятно.
Прочитал стишок невнятно,
А потом, печаль тая,
Покидая двор портовый,
На корабль сел, который
В тот же час отдав швартовы,
Отбыл в дальние края.
Иллюстрация: http://kryukovaphoto.ru/kids-photography/